«Еще раз про дурачка» Холст Масляные краски 2018 г.
«Еще раз про дурачка» холст, масло 110x90
«Ходит дурачок по небу, ищет дурачок глупее себя. » Егор Летов
«Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще» Данте Алигьери
Если говорить о моих картинах в искусствоведческих терминах, то эта работа является моей программной. Лет семь назад, взявшись за картину «Про дурачка или новые Аристотели», я уже понимал, что это только часть того, что мне хотелось показать. В дальнейшем я планирую продолжать эту историю уже более развернуто, как часть некоего медиа проекта с текстами, видео и более подробным описанием каждого из персонажей.
Из названия следует, что это очередная работа некоторым образом имеющая отношение к творчеству Егора Летова, и очередной раз общее тут, по большей части, - только название, хотя в первой картине были попытки реализовать некоторые образы одноименной песни. Основным эпиграфом к этой картине являются первые три строфы «божественной комедии», которые в контексте моей картины, да и в целом, некоторым образом перекликаются с песней Егора Летова. Очень важно то, что первоисточником для этой песни послужило старинное русское заклинание-наговор: «ходит покойничек по кругу, ищет покойничек мертвее себя», что в дальнейшем - позволит мне свести эти две истории в некий единый концепт, даже, возможно объединить с некоторыми другими локациями и мирами уже на смысловом уровне.
Для меня это что-то вроде преддверия мира снов, я бы хотел выстроить своеобразный «неведомый Кадат», который описывал в своих произведениях Говард Лавкрафт, и именно с этой картины начинается своего рода преодоление границ реальности. Все пространство картины организовано так, что абстрактное и ирреальное вторгается в привычный фигуратив, здесь полноправно существуют и наслаиваются друг на друга оба эти концепта реальности.
Как и в предыдущей картине этой серии, композиция представляет из себя некое подобие леса с картинами на деревьях и персонажами, занятыми какими-то своими делами. В прошлый раз это были портреты персонажей, сформировавших мое представление о мире и моей роли в нем. Каждое дерево было чем-то вроде пограничного столба, с изображениями людей, символизировавших какие-то из моих воззрений, они всегда оставались на своих местах и указывали мне направление. Теперь же, все совсем по-другому, я настолько погрузился в свой мир, что все эти авторитеты остались позади и я вижу перед собой только свои прошлые картины, в том числе и ту, о которой говорил только что. Мои картины служат мне ориентирами сейчас, а персонажи, будто сошли со своих портретов и стали частью моего мира. Именно этот момент я имею в виду, когда говорю о том, что это моя «программная» картина. Каждый определенный промежуток времени, после каждого моего личностного преодоления себя, - я создаю картину, отображающую мое мировоззрение, - это своего рода отчет, и как только я его осознаю, - я начинаю новое преодоление, за которым следует новый отчет.
Выбор картин на деревьях тоже не случаен, - именно их я вижу следующими для обновления. То есть, сейчас, их для меня как бы уже не существует в том виде, в котором они изображены. Эти работы будут переделаны уже в рамках моих новых возможностей и стилей. Со временем, такие преобразования коснутся большей части моих ранних картин, и скорее всего это будет происходить регулярно. Что же до персонажей, то не все они получились такими, какими я их себе представлял. Теперь, я уже и не уверен, что смогу говорить о них, как о тех людях, которых себе представлял, когда пытался составить эту мизансцену.
В первую очередь нельзя не обратить внимания на девушку в центре картины, которая отчасти напоминает образ Венеры из картины Ботичелли. Здесь она не только Венера, выглядит она более современно, фигура другая, да и поза(открытые ладони) как у богоматери с православной иконы, которая в свою очередь заимствована из языческой традиции обращения к духам предков. Красная нитка сообщает ей новую роль, - Ариадны, в этом пограничном мире призраков и воспоминаний. Таким образом, я взял этот готовый образ, но обогатил его новыми смыслами, тем более, что сама Симонетта, позировавшая когда-то Ботичелли для всем известной картины «Рождение Венеры», успела примерить на себе образы и Венер и Мадонн и простых женщин.
«Ходит дурачок по небу, ищет дурачок глупее себя. » Егор Летов
«Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще» Данте Алигьери
Если говорить о моих картинах в искусствоведческих терминах, то эта работа является моей программной. Лет семь назад, взявшись за картину «Про дурачка или новые Аристотели», я уже понимал, что это только часть того, что мне хотелось показать. В дальнейшем я планирую продолжать эту историю уже более развернуто, как часть некоего медиа проекта с текстами, видео и более подробным описанием каждого из персонажей.
Из названия следует, что это очередная работа некоторым образом имеющая отношение к творчеству Егора Летова, и очередной раз общее тут, по большей части, - только название, хотя в первой картине были попытки реализовать некоторые образы одноименной песни. Основным эпиграфом к этой картине являются первые три строфы «божественной комедии», которые в контексте моей картины, да и в целом, некоторым образом перекликаются с песней Егора Летова. Очень важно то, что первоисточником для этой песни послужило старинное русское заклинание-наговор: «ходит покойничек по кругу, ищет покойничек мертвее себя», что в дальнейшем - позволит мне свести эти две истории в некий единый концепт, даже, возможно объединить с некоторыми другими локациями и мирами уже на смысловом уровне.
Для меня это что-то вроде преддверия мира снов, я бы хотел выстроить своеобразный «неведомый Кадат», который описывал в своих произведениях Говард Лавкрафт, и именно с этой картины начинается своего рода преодоление границ реальности. Все пространство картины организовано так, что абстрактное и ирреальное вторгается в привычный фигуратив, здесь полноправно существуют и наслаиваются друг на друга оба эти концепта реальности.
Как и в предыдущей картине этой серии, композиция представляет из себя некое подобие леса с картинами на деревьях и персонажами, занятыми какими-то своими делами. В прошлый раз это были портреты персонажей, сформировавших мое представление о мире и моей роли в нем. Каждое дерево было чем-то вроде пограничного столба, с изображениями людей, символизировавших какие-то из моих воззрений, они всегда оставались на своих местах и указывали мне направление. Теперь же, все совсем по-другому, я настолько погрузился в свой мир, что все эти авторитеты остались позади и я вижу перед собой только свои прошлые картины, в том числе и ту, о которой говорил только что. Мои картины служат мне ориентирами сейчас, а персонажи, будто сошли со своих портретов и стали частью моего мира. Именно этот момент я имею в виду, когда говорю о том, что это моя «программная» картина. Каждый определенный промежуток времени, после каждого моего личностного преодоления себя, - я создаю картину, отображающую мое мировоззрение, - это своего рода отчет, и как только я его осознаю, - я начинаю новое преодоление, за которым следует новый отчет.
Выбор картин на деревьях тоже не случаен, - именно их я вижу следующими для обновления. То есть, сейчас, их для меня как бы уже не существует в том виде, в котором они изображены. Эти работы будут переделаны уже в рамках моих новых возможностей и стилей. Со временем, такие преобразования коснутся большей части моих ранних картин, и скорее всего это будет происходить регулярно. Что же до персонажей, то не все они получились такими, какими я их себе представлял. Теперь, я уже и не уверен, что смогу говорить о них, как о тех людях, которых себе представлял, когда пытался составить эту мизансцену.
В первую очередь нельзя не обратить внимания на девушку в центре картины, которая отчасти напоминает образ Венеры из картины Ботичелли. Здесь она не только Венера, выглядит она более современно, фигура другая, да и поза(открытые ладони) как у богоматери с православной иконы, которая в свою очередь заимствована из языческой традиции обращения к духам предков. Красная нитка сообщает ей новую роль, - Ариадны, в этом пограничном мире призраков и воспоминаний. Таким образом, я взял этот готовый образ, но обогатил его новыми смыслами, тем более, что сама Симонетта, позировавшая когда-то Ботичелли для всем известной картины «Рождение Венеры», успела примерить на себе образы и Венер и Мадонн и простых женщин.
| ID: | 16126 |
|---|---|
| Автор: | Александр Болквадзе (р. 1986) |
| Оригинальность: | Оригинал |
| Состояние: | Новое |
| Год создания: | 2018 |
| Техника исполнения: | Масляные краски |
| Материал: | Холст |
| Размер: | 2 x 90 x 110 см |
| Обрамление: | Без рамы |
| Историческая эпоха: | Античный период |
Информация о художнике
