Сергей Иванович Калмыков – русский и советский художник-авангардист

Сергей Иванович Калмыков – русский и советский художник-авангардист, педагог, теоретик искусства, философ, художник театра.

🔥 Справка эксперта: «Он рисовал не то, что видел, а то, что чувствовал. И если вам кажется, что это странно, – значит, вы еще не готовы к встрече с будущим».

Сергей Калмыков родился 6 (18 по новому стилю) октября 1891 года в Самарканде. Его родители – «чугуевский мещанин», выходец из Харьковской губернии Иоанн Емельянович Калмыков и «оренбургская мещанка» Анна Емельяновна. В 1893 году семья Калмыковых с четырьмя детьми переехала в Оренбург, где отец получил место заведующего Транспортной конторой Российского общества пересылки, страхования и хранения кладей. Он скончался, когда Сергею было 7 лет. Тогда же Калмыков пошел учиться – два года в начальной школе, затем до 5 класса в классической гимназии.

Перейдя в 6 класс, покинул гимназию для того, чтобы поступить в художественную школу. Сначала это была художественная школа Константина Федоровича Юона в Москве, затем он поступает в Училище живописи, ваяния и зодчества (в котором в разное время учились Казимир Малевич, Илья Машков, Валентин Серов, Константин Коровин, Исаак Левитан, Алексей Саврасов). В августе 1910 г. он приезжает в Петербург и поступает в частную художественную школу Е.Н. Званцевой, где учится у К.С. Петрова-Водкина и М.В. Добужинского.

По воспоминаниям Калмыкова, сильнейшее впечатление за годы учебы на него произвела выставка 1912 года подлинников французского искусства за 100 лет (Давид, Энгр, Курбэ, Мане, Роден). B мае 1914-го возвращается в Оренбург; время, проведенное в художественной среде Петербурга, и учителя оказывают на молодого Калмыкова мощное воздействие. На тот момент творчество Калмыкова отличают «живые краски, хорошо очерченные формы». В этом он наследовал высокие академические традиции крупнейших мастеров русского живописного искусства конца XIX – начала ХХ века: Серова, Врубеля, Сурикова, Кузнецова.

Сергей Калмыков с семьей

С января 1916-го по март 1917-го Сергей Калмыков служит рядовым в запасном пехотном полку, но по болезни (туберкулез костей правой кисти) был комиссован из армии. Всячески «приветствовал Великую Октябрьскую социалистическую революцию» (из автобиографии). Оренбургский период является временем формирования Калмыкова как универсального мастера: «живописца-станковиста, рисовальщика, гравера, сценографа». В этот период времени он проявил себя во всех жанрах и техниках, в которых потом будет работать до конца жизни, таким образом создав ряд отдельных уникальных работ и серий.

В 1920-1922 годах Калмыков преподавал в Оренбургских ГСХМ (Государственных свободных художественных мастерских), активно участвовал в работе местного филиала УНОВИСа (Утвердители нового искусства), входил в творком (творческий комитет) этой организации, пробовал писать картины по системе Малевича, параллельно разрабатывая собственную идею-план реформирования современного искусства. Художник выставил свои главные опусы, супрематизм и «математическую живопись» рядом с эскизами Ивана Кудряшова и Надежды Тимофеевой на 1-й Государственной выставке картин (Оренбург, 1921). Именно его независимая и новаторская позиция привела к расколу творкома, «не сумевшего согласовать общие цели работы».

Своим ранним экспериментам художник посвятил теоретическое сочинение «Изучение Четырёхмерного мира с точки зрения живописца» (1919-1921) и лекцию «Натурализм и абстрактивизм в изобразительном искусстве и наука о формах видимого мира» (21 февраля 1921). И то и другое противопоставлялось выступлениям супрематистов, например, оренбургской лекции Малевича «Государство, общество, критика и Новый художник-новатор» (25 июля 1920). В этот период Калмыков активно переписывается с Василием Кандинским, делясь своими идеями в области «новой» живописи, обсуждая и споря. Искусство как выражение «Четырёхмерного мира». В чем же заключался замысел? Образно Калмыков соотносил свое творчество с трудами немецкого математика Германа Минковского, давшего геометрическое выражение «Четырёхмерного мира» – объединения трех характеристик пространства и времени (пространства-времени).

Интерес к точным наукам носил у Калмыкова не отвлеченный, а скорее прикладной, академический характер: с их помощью он искал универсальную «формулу красоты», которую можно было бы выразить на языке, объединяющем науку и искусство. Художник был вдохновлен открывшимися его сознанию явлениями минимализма («связями простейших знаков»), тем, как «в одной точке могут пересекаться бесконечное множество бесконечных рядов, и эта бесконечность может быть определена одним только видимым знаком, точкой, определённо взятой на листе бумаги по отношению к другим взаимопроникающим точкам бумаги». Согласно Калмыкову, «картины – не неподвижное здание, а находящийся в движении механизм», поэтому все варианты его «схем» сопровождают вычисления (подсчет точек, прямых, отрезков и углов) как свидетельство пространственно-временных изменений. Художник не превращался в математика, но логика математики, в противоположность «случайностям» супрематических построений, должна была стать основой успеха изобретенной им живописи, «гораздо более экономной, чем супрематизм Малевича».

В экономности и одновременно масштабности новой формы искусства Калмыков усматривал преимущество перед любым из известных ему начинаний авангардизма. Картины-«схемы» виделись автору в качестве огромных монументальных росписей. Новый зритель был призван созерцать, вычислять и философствовать вслед за художником.

Сергей Калмыков, начало 20-х годов 20 века

Сохранившаяся живопись. Единственный установленный сохранившийся подлинник «математической живописи» С.И.Калмыкова – небольшая картина (1920-е, картон, масло, клеевые краски, меловой гризет-графит, 40 х 50. Частное собрание). Она повторяет всю верхнюю часть утраченной композиции с прямыми, но по живописному решению соответствует композиции с точками. Сохранившаяся картина объясняет важные аспекты целостного замысла Калмыкова. Становится понятно, что смысл «схем» заключается не только в том, как именно отдельные элементы сгруппированы между собой, но и в том, каких формальных эффектов достигает автор. В живописном варианте графическая выразительность подчеркнута цветом (отношениями белых, черных и красных) и сложной фактурой поверхности. Строгое отношение к цвету и тщательно организованная фактура явно напоминают о супрематизме. Вместе с тем видно, насколько сильно Сергей Калмыков отдалился от Малевича в отстаивании своей высокоинтеллектуальной концепции искусства.

«...Передо мной открылись новые горизонты, новые проблемы встали передо мной тогда, и я весь с головой ушёл в область построения отвлечённых формул и схем, в область аналитических и системических первооснов всего видимого. Прежде чем приняться за оценку формальной стороны произведений изобразительного искусства, мне казалось необходимо создание некоторой азбуки, системы обозначений, пригодной для описания интересующих меня явлений видимого. Мне казалось, что уже настало время для этого.

Мне казалось, что последние открытия точных наук дают возможность создать совершенно новое, точные и научные дисциплины, с помощью коих можно будет делать точные и верные выводы относительно всего, что касается произведений изобразительного искусства. В новых взглядах на пространство и время я искал разрешения интересующих меня вопросов. Мне казалось возможным создание особой «логистики видимого», с помощью изящной и оригинальнейшей классификации простейших видимых схем. Я пытался найти «простейшие элементы видимого», чтоб затем перейти к изучению более сложных явлений к изучению величайших произведений человеческого искусства, живописи, скульптуры и архитектуры. Но попытки мои в этом направлении, вследствие моей неподготовленности к научным исследованиям, а также вследствие неподготовленности точных наук к развитию утончённейших проблем человеческого искусства, окончились неудачей. Я увидел, что то, что мне казалось сначала простым явлением, элементом, оказалось не менее сложным, чем любое, самое сложное явление. Я увидел, что понятие видимой точки, например, не менее сложно, чем понятие вселенной, круга, плоскости шара, изломанной линии». Из записей Сергея Калмыкова. 1920-е гг.

Выставка в Оренбурге, 1920-е. Слева – творческие работы И.Кудряшова и Н.Тимофеевой, справа – картины С. Калмыкова «Математическая живопись»

Выставка в Оренбурге, 1920-е.

Слева – творческие работы И.Кудряшова и Н.Тимофеевой, справа – картины С. Калмыкова «Математическая живопись»

Слева направо: А.Деменьтев, Николай Лапин, Казимир Малевич, Иван Кудряшов, Эль Лисицкий, Сергей Богданов, Ф.Лихолетов, Сергей Калмыков

«Изолированные видимые бесконечные прямые и их сочетание», 1920 г.

Его полотно из серии «Математическая живопись» – «Изолированные видимые бесконечные прямые и их сочетание» 1920 г. – не просто картина, а скорее визуальное воплощение сложнейших абстрактных идей, где математические законы и художественное видение сливаются воедино. Калмыков, будучи человеком с энциклопедическими знаниями, не боялся экспериментировать на стыке искусств и наук. Он видел в математике не сухие формулы, а источник вдохновения, способный породить новые эстетические формы.

27 апреля 1967 г. в 19 часов в Республиканской психиатрической больнице Казахской ССР в г. Алма-Ате «при явлениях резкого истощения и сердечно- сосудистой недостаточности» в полном одиночестве и нищете скончался живописец, график, театральный художник Сергей Иванович Калмыков, один из важнейших представителей русского художественного авангарда. Смерть Калмыкова в то время не всколыхнула общество, не была воспринята как значительная потеря для искусства. Внимание к его многогранному творчеству и признание за ним достоинства самобытного и талантливого творца придут через много лет после его ухода из жизни.

Виктория Малахова

Статья подготовлена с использованием материалов доктора искусствоведения Игоря Владимировича Смекалова