Многими столетиями, вплоть до начала прошлого, XX-го, небо над североамериканским континентом расцвечивали стаи уди¬вительно красочных птиц, чьё рубиново-сапфирово-изумрудное опе¬рение долго не давало покоя многочисленным «эстетам», «натура¬лис¬там», «коллекционерам» и прочим душегубам до тех пор, пока не была поймана последняя из них, дабы украсить своим чучелом чей-нибудь пыльный, набитый трофеями кабинет…
Звали птаху Paloma migratoria – Странствующий голубь.
Лет восемьдесят спустя после этого печального события свою многоцветную мечту о собственном доме я назвал этим же име¬нем, во-первых, потому что дом умеет путешествовать по воле хозяина, в одно мгновение, оказываясь там, где укажет прихотливое воображение; во-вторых, потому что странствующего голубя не существует, моего дома – тоже. И смысла нет его строить, особенно после того, как уразумеешь: единственно надёжное жилище для человека – его дом, его крепость – его неизмеримый, неуничтожимый, божественный Дух.
ДОМ
СТРАНСТВУЮЩЕГО ГОЛУБЯ
Ангельски сияющая глина
на гончарном круге синевы.
Ярче перьев пёстрого павлина,
выткан луг на скатерти травы.
Как большая пористая губка,
лес пропитан сладостью сиропа
из дождя стеклярусного кубка
под замысловатые синкопы,
трели, дроби, арии, глиссандо
вечно гениального оркестра.
Дом в лесу. Лучистая веранда,
башенка с пюпитром для маэстро.
Странствующий голубь отдыхает
на покатой крыше черепичной.
С океанским шумом бор вздыхает
над поляной мятно-земляничной.
Всласть налюбовавшись озерцом,
ангельски сияющая глина
под незримым скульптора резцом
расцветает перьями павлина,
лепит горы, гроты и долины,
строит Дом, сверяя с образцом...
Странствующий голубь пьёт водицу
из кувшина ласковой хозяйки
и глядит, как цедят медуницу
ос и пчёл танцующие стайки.
А на башне гения-маэстро
цедит скрипка медуницу дня,
как павлин, раскрашенного пёстро,
тайну вдохновения храня.
Звали птаху Paloma migratoria – Странствующий голубь.
Лет восемьдесят спустя после этого печального события свою многоцветную мечту о собственном доме я назвал этим же име¬нем, во-первых, потому что дом умеет путешествовать по воле хозяина, в одно мгновение, оказываясь там, где укажет прихотливое воображение; во-вторых, потому что странствующего голубя не существует, моего дома – тоже. И смысла нет его строить, особенно после того, как уразумеешь: единственно надёжное жилище для человека – его дом, его крепость – его неизмеримый, неуничтожимый, божественный Дух.
ДОМ
СТРАНСТВУЮЩЕГО ГОЛУБЯ
Ангельски сияющая глина
на гончарном круге синевы.
Ярче перьев пёстрого павлина,
выткан луг на скатерти травы.
Как большая пористая губка,
лес пропитан сладостью сиропа
из дождя стеклярусного кубка
под замысловатые синкопы,
трели, дроби, арии, глиссандо
вечно гениального оркестра.
Дом в лесу. Лучистая веранда,
башенка с пюпитром для маэстро.
Странствующий голубь отдыхает
на покатой крыше черепичной.
С океанским шумом бор вздыхает
над поляной мятно-земляничной.
Всласть налюбовавшись озерцом,
ангельски сияющая глина
под незримым скульптора резцом
расцветает перьями павлина,
лепит горы, гроты и долины,
строит Дом, сверяя с образцом...
Странствующий голубь пьёт водицу
из кувшина ласковой хозяйки
и глядит, как цедят медуницу
ос и пчёл танцующие стайки.
А на башне гения-маэстро
цедит скрипка медуницу дня,
как павлин, раскрашенного пёстро,
тайну вдохновения храня.
| ID: | 9523 |
|---|---|
| Artist: | Oleg Mayorov (b. 1966) |
| Year of manufacture: | 2000 |
| Size: | 48 x 60 cm |
Information about the artist
